Овраги

В сентябре 2007 года в Петербурге проходит первый международный фестиваль комиксов «Бумфест». По этому случаю квебекский художник Филипп Жирар и его друг-коллега Джимми Болье впервые оказываются в «стране царей». За девять памятных дней в Петербурге автор открывает его шаг за шагом, буквально с чистого листа, не послушав предостережения близких и решительно отбросив соблазн стереотипов об опасной стране с рычащими мужиками, невестами на выданье, «русской душой» и медведями на улицах. Это путешествие становится одновременно инициацией в другую культуру, успешно пройденным тестом на открытость сознания, и преодолением страхов и боли, символическим расставанием с умершим другом, тень которого долго не давала автору покоя. 

Год спустя в Канаде выходит книга Филиппа Жирара «Овраги. Девять дней в Санкт-Петербурге». Название ее навеяно русской пословицей (а на самом деле, строкой из стихотворения Л. Толстого) «Гладко было на бумаге, да забыли про овраги, а по ним ходить». Услышав эти загадочные слова в устах бабушки, торгующей луком на рынке, автор видит в них зашифрованное послание судьбы и мысленно возвращается к ним все эти дни. Преодолевая свои психологические овраги, гуляя по проспектам до гула в ногах, знакомясь, выпивая в барах, восхищаясь теплым дружеским приемом и отдаваясь фестивальному веселью, Филипп не забывает и по-художнически точно подмечать детали, формы и оттенки, геометрию пространств и особенности ощущения времени, мелкие черты быта и повседневности. Именно через эту сенсорику и непосредственные эмоции, а не исходя из общих идей, автор познает местные обычаи и привычки и спешит поделиться своими микро-открытиями с читателем.

Для российской публики книга особенно ценна как раз этим свежим, иногда даже наивным, но доброжелательным взглядом, производящим эффект остранения от слишком знакомой реальности. Благодаря свойственной автобиографическому жанру эмпатии русский читатель получает возможность увидеть Себя-как-другого или, скорее, почувствовать себя иностранцем в собственной стране. И в этом разговоре двух культур такой медиум, как рисованные истории, — графически простые, не перегруженные текстом, — оказывается особенно кстати.